к ответу за бесконечные домогательства. Я снова взяла трубку, но в ней же прозвучал другой голос, а вместо отповеди я услышала вопрос:

– Дома лучше?

Это был Грохов. Неожиданность была более чем приятной. В комнате вдруг стало светлее и теплее. Я это отметила. Я даже подумала, что на звонки Кира я уже давно так не реагировала.

– В сущности, нет, – ответила я.

– Я так и знал, – сказал Андрей. – Может быть, тогда вернетесь?

– Только если вы назовете мне для этого три веские причины.

– Вы из тех, кто просит, что им не нужно?

– Нет, я не из тех, – признала я. И тут меня прорвало. Я рассказала Андрею, как кидаюсь во все стороны, чтобы хоть что-то узнать об Элеоноре, как хватаюсь за любую соломинку, как дохожу чуть ли не до обсессий, как в случае с Фединым мобильным номером, который мне неизвестно зачем теперь нужен, и все напрасно. Я занимаюсь последние дни только поиском Элеоноры, но не продвинулась ни на миллиметр.

– Дайте мне домашний телефон Федора, – сказал Андрей тоном, не допускающим возражений.

– Вы хотите сами позвонить его жиличке? Нет, этого не надо! Вы от нее уж тем более ничего не добьетесь.

– Не бойтесь. Все будет лучше, чем вы думаете.

Я произнесла одну за другой цифры, которые только что набирала сама. И прежде чем смогла к этому что-то добавить, услышала:

– Я вам перезвоню через несколько минут.

Зазвучали короткие гудки.

* * *

Я положила трубку и стала ждать. Я слышала свое сердцебиение, и оно действовало мне на нервы. Чтобы отвлечься, я опять включила телевизор и переходила с канала на канал, пока Андрей снова не позвонил.

– Мы едем к Тане! – объявил он мне и спросил, сколько мне потребуется времени, чтобы доехать до Белорусского вокзала. В 10 минутах ходьбы от него, на 3-й Тверской-Ямской улице, была квартира Феди, которую теперь занимала Таня – так зовут заику. Она согласилась спуститься вниз, когда мы позвоним ей по домофону.

– Как вы ее уговорили?

– Вам это так важно, что вы готовы терять время?

Терять время мне было ни к чему.

* * *

Шейный платок, распахнутый белый пиджак, руки в карманах брюк, гитара через плечо – из какого фильма пришел этот персонаж? Скорее всего, сразу из нескольких. Таков был Андрей Грохов, поджидавший меня в условленном месте. Обняв меня, он воскликнул:

– Столько времени прошло, а вы не изменились!

Он играл, он был актер. Увы, я не умела подыгрывать.

– А гитара зачем? – спросила я.

– Чтобы передать Тане. Год назад Федя одолжил мне, его другу, свою старую гитару, и вот теперь я нахожусь проездом в Москве и хочу ее ему вернуть. Я это Феде обещал.

– Это что, правда?

– Конечно нет. Кстати, меня теперь зовут Сашей.

– Это та самая гитара, которую я видела в вашем кабинете?

Конечно, это была она, теперь упрятанная в чехол. Своя, родная гитара.

– А как же вы получите ее обратно? – поинтересовалась я.

– Этого не потребуется. Неужели вы и правда думаете, что я где-то оставлю свою гитару? Только не смотрите так надрывающе вопросительно. Зачем вам знать все заранее? Самой же станет скучно. Не надо, не расспрашивайте! Ах, никогда не играл в сериалах, теперь наверстаю!

– Вы думаете, Таня из тех, кто любит сериалы?

– Я надеюсь, что она их не смотрит. И потому Саша сможет ее с легкостью заворожить и расколоть. Вы помните, как в свое время всех околдовал сериал «Богатые тоже плачут»? И какие великие люди смотрели его тогда с открытым ртом только потому, что такого они еще никогда не видели.

Он взял меня под руку и повел к переходу через вокзальную площадь. Прежде чем мы добрались до Фединого дома, я узнала, что зовут меня теперь Катей и я являюсь женой Саши. Мы приехали в Москву из Архангельска сегодня утром, весь день мотались по городу и еще не ужинали. В Москве мы проездом: сегодня же ночным поездом мы едем к своим знакомым в Курск, где проведем неделю.

* * *

Таня спустилась к нам сразу, как только Андрей сообщил ей через домофон о нашем приезде. Я ее увидела и опешила: она оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла.

Эта заика была бы хороша собой, если бы не увечье. Ее безобразили искусственный глаз и шрам у левого уголка верхней губы. Одета она была по-домашнему, но стильно – просторная белая майка модного фасона, нежно-голубой легинг, обтягивавший ее стройные ноги, на ногах – трендовые тапочки-балеринки.

Открыв дверь подъезда, Таня осталась за порогом.

– Вы Саша? – обратилась она к Андрею.

Никакого интереса ни к нему, ни ко мне ее живой глаз не выражал. Это была встреча, при которой чувствуешь, что ты никто. Я слышала, что увечье может сделать человека бесцеремонным по отношению к другим, потому что теперь ему от них нечего ждать, кроме ненужного ему сочувствия.

– Саша, – с готовностью подтвердил Андрей. – А ты Таня?

– Давв-айте гитару, – поторопила его Таня.

– Мне нужно кое-что передать Феде и на словах, – сказал он в ответ. – Может быть, присядем где-нибудь на лавочке во дворе? А то у нас с Катей уже ноги подгибаются.

Я вспомнила, что стала Катей.

Таня вышла из подъезда и жестом указала на ближайшую к нам лавочку в скверике напротив дома, на которой никто не сидел. Когда мы на ней устроились, «Саша» поведал Фединой жиличке, как мы намучились сегодня ночью в поезде и как устали от беготни по Москве.

– Давв-айте тогда гитару и идите отдыхать, – невозмутимо отреагировала Таня.

– Да-да, конечно, – смущенно согласился «Саша». Или смутился сам Андрей? Глупо, конечно, было ныть об усталости.

– Тут еще вот такое дело… – продолжал «Саша». При этом он перевел свой взгляд на меня и посмотрел выжидающе.

– Ну ты что?! Так скажи же, – обратился он мне.

Посмотрела на меня и Таня. Ее единственный глаз был не с моей стороны, и ей пришлось развернуться ко мне всем телом. Я и так была сбита с толку, а тут еще ее резкий поворот и колкий взгляд. Я посмотрела на Андрея и увидела на его лице раздражение.

– Ну чего ты краснеешь? Не можешь, что ли, просто сказать, что тебе надо в туалет? – спросил Грохов. Таня повернулась к нему. – Можно, Танечка, подняться к Феде в квартиру и воспользоваться его санузлом?

Меня и правда бросило в жар от его хамской выходки. Таня поднялась с места.

– Ну, пп-ойдемм-те, – нехотя сказала она. Так мы оказались у Феди дома.

* * *

Мы пили чай на кухне – «Саша» добился от Тани и чая. Он заливал о дивных качествах Фединой гитары, которая звенела, как никакая другая.

– Передай Феде в точности все, что я тебе сказал о его гитаре. Ему будет приятно, – попросил «Саша». – Когда у вас с ним следующий контакт?

– Скоро, – сказала Таня.

– Скоро – это когда?

Мышцы Таниного лица напряглись, как это бывает, если человек собирается сказать